Нет, речь не идет о пятом эпизоде «Звездных войн» Джорджа Лукаса. Речь идет о всемирной политике, где можно заметить укрепление имперского начала.

Тоска по империи поднимает голову

Если посмотреть на недавние события в политике ряда крупных государств, то можно заметить, что активно используется существующая в этих обществах ностальгия именно в части своего выдающегося имперского прошлого.

• Начнем с России

Ностальгия по имперскому прошлому всегда была там сильна и усердно эксплуатируется как путинским режимом, так и всевозможными политическими силами во главе с коммунистами и сторонниками Жириновского. «Держава» и «величие» – это ключевые слова, услышав которые глаза загораются у деятелей режима, у его сторонников и – увы – даже у его противников как среди националистов, так и из лагеря демократов. Самые консервативные дугинцы еще прямее подчеркивают империализм при помощи термина «имперскость», которую, якобы, следует восстановить. По сути, вся политическая риторика строится на этой ностальгии и все проблемы объясняются интригами и противодействием запада, цель которых – воспрепятствовать восстановлению Россией своего величия на уровне своего славного имперского прошлого. При этом, нет принципиальной разницы, берется ли за основу модель 19 века или советского периода. Если еще прибавить к этому обожествление Путина, как лидера, и все укрепляющийся культ личности, то параллели с прошлым становятся особенно наглядными.

• Затем определенно нужно упомянуть Великобританию

В свое время крупная Британская империя – в чьих владениях никогда не заходило солнце, как тогда было принято говорить – в некотором смысле все же находится под воздействием мощности и известности ушедших времен. Многие думают, что именно в этом надо искать причины многих политических решений. В том числе Брекзита, про который было подмечено, что многим британцам по-прежнему сложно свыкнуться с ситуацией, где они лишь одна из стран, а не ведущая крупная держава. Как якобы сказала один высокопоставленный китайский политик: страны в Европе подразделяются надвое – на те, которые уже поняли, что им больше не быть сверхдержавами, и на те, что еще не поняли…

• Франция

У Франции тоже есть извечная амбиция быть политическим лидером Европы, за ее новым дыханием стоит Эммануэль Макрон. Франции традиционно важна очень влиятельная, если не сказать ведущая роль во франкоязычной Африке, сформированной из колоний бывшей империи. Все это вместе взятое ничто иное, как политическая производная былого имперского величия.

• Турция

Недавние прошедшие в Турции выборы зацементировали позицию президента Эрдогана в качестве руководителя с государства с большими властными полномочиями, которого среди турков неслучайно уже некоторое время прозвали «султаном». Он также не скрывает, что в своей внешней политике исходит из восстановления региональной державы бывшей Османской империи, прежде всего в тех местах, которые были частью империи – например, на Большом Ближнем Востоке и в Магрибе.

• Китай

Стремящийся утвердиться в качестве глобальной сверхдержавы Китай смог воздерживаться в публичной риторике от ссылок на возрождение прежнего величия Поднебесной империи. Обеспечивший абсолютную полноту власти Си Цзиньпин скорее говорил о том, что необходимо обеспечить ведущую роль Китая в мире, однако в ряде внешнеполитических рассуждений заметна мотивация к восстановлению исторических прав ведущей сверхдержавы. Не столь прямо, как в России, где говорят о возвращении прежних территорий, но и в Китае стали вспоминать, что во времена династии Цин территория Китая простиралась на 13 миллионов квадратных километров против 9,6 миллионов в наши дни.

• Соединенные Штаты Америки

И last but not least – фундамент сегодняшнего мирового порядка Соединенные Штаты Америки. Ведь в этой сверхдержаве, которую иногда называют единственной либеральной империей, президент Трамп пришел к власти именно с лозунгом „Let’s make America great again!“. Это в чистом виде отражает мышление, продиктованное ностальгией по прежнему величию. Тоска по тем временам, когда Америка была полностью единственным абсолютным мировым лидером, не ограниченная созданной ей самой системой многосторонних организаций и договорных отношений. Конечно, можно поспорить о том, было ли вообще в истории такое время, но в качестве сантимента это очень сильный, и видимо привлекательный для многих американцев посыл. Иначе они бы не выбрали Трампа.

Что все эти тенденции значат для нас?

Прежде всего, для нас важны изменения в области обороны, связанные с возвращением имперских настроений. Имперское внешнеполитическое мышление по своей сути сосредоточено на равновесии сил и считается лишь с его поддержанием любой ценой. То есть царит realpolitik, где большие решают за маленьких и не считаются с ними. При этом, старомодная имперскость опиралась и до сих пор опирается прежде всего на широкий территориальный охват. Более современный вариант – скорее на утвердившихся зонах влияния вне зависимости от их политической формы.

Во-вторых, следствием победного шествия имперскости является усиление экономического протекционизма. Конкуренция крупных государств неминуемо приводит и к конкуренции между экономическими сферами влияния. Именно это мы сейчас наблюдаем в виде развязанной Трампом торговой войны, причинами которой служат как желание защитить собственный рынок, так и надавить на основных конкурентов, будь то противоположность США Китай или же основные союзники в лице Канады и Европейского союза. Свободная торговля всегда выгоднее для маленьких стран, чем протекционистская борьба. Особенно, если речь идет о зависящей от экспорта открытой экономике, подобной нашей.

Третий общий фактор – связанный с возвращением имперскости общий рост напряжения в международной сфере, неблагоприятный по своей сути для маленьких стран, препятствующий возможностям для их развития во всех областях.

В-четвертых, имперскость объективно укрепляет сфокусированное на лидерах крупных государств развитие. Это опасно, поскольку зависимость от их личных качеств увеличивает вероятность нестабильности в широком плане. Если представить, что в ближайшие годы – скажем, оптимистично, по меньшей мере в течение шести лет, а в плохом случае и подольше – у власти в России, Китае и Турции останутся существующие сейчас в перечисленных странах лидеры, то у нас есть множество причин для беспокойства.